Я девушка, мне 24 года, у меня высшее образование и хорошая работа. И меня задолбали те, кому не нравится моё хобби.
Уже около пяти лет я играю в ночные экстремальные игры. Да-да, это те люди, которые под вашими окнами ночью шарятся по помойкам, светят фонариками в развалинах и пишут надписи на стенах.
Скажи мне, мальчик с «Ягуаром», ты знаешь, как эта площадь называлась шестьдесят лет назад? Не уверена, что ты знаешь даже её современное название. А нам за время одной только игры нередко приходится перелопатить историю отдельного дома или улицы из всех доступных источников, включая монографии из библиотеки.
Тётенька, вам не нравится, что мы ночью приехали к вашему дому и смеем что-то искать на водосточной трубе? А та молодёжь, которая ночами пьёт в вашем подъезде и оставляет после себя горы мусора или окурков, вас не смущает? Почему-то им вы не грозите вызвать полицию.
Три пьяных урода, которые пытались вытолкать нас с заброшенного недостроя, вас-то что волнует? Мы не возьмём кирпичи, которые вы тырите ночами, пользуясь тем, что объект покинула охрана. Доводов нет, просто поверьте: нам они не нужны.
Мы пишем свои загадки на стенах и портим облик города? Увольте. Один из смыслов игры — не только разгадать место, но и найти эту самую надпись на нём. Чаще всего она состоит из нескольких символов, ее прячут на водосточных трубах или в других труднодоступных, не видимых постороннему глазу местах. То есть соседняя заказная выборная надпись «КПРФ» через всю стену и маловразумительное граффити, сделанное школьниками, вас не смущает?
Мы смеем посещать заброшенные церкви. И что? Кто мешает это делать вам? Фотографии с почти утраченными фресками и иконами, сделанные во время поисков за все шесть лет проекта, можно отыскать в альбомах игр. Не так давно их просили у нас для публикаций историки, потому что спустя шесть лет от этих фресок уже и следов не осталось.
Да, мама, мой фонарик стоит несколько тысяч рублей и привезён по спецзаказу из-за океана. У меня, девушки, есть сразу три камуфляжа и один затасканные берцы — по гвоздям и осколкам в них удобнее. Тебе было бы веселее, если я выходные проводила бы в клубах или на пьянках с друзьями? Нет? Тогда в чём же дело?
Я знаю город намного лучше большинства его коренных жителей, хотя живу тут всего шестой год. Я могу рассказать, где раньше проходила крепостная стена и кто жил в этом особняке, какие товары и где производились в послереволюционное время и какие заводы закрылись в начале 90-х. Мне не нужна карта во время рабочей поездки — я представляю, где находится нужная улица и дом.
Мои товарищи и сокомандники — бизнесмены, юристы, банковские служащие — весьма разносторонние люди, все уже состоялись в этой жизни. Несколько раз в год нам случается выехать на межрегиональные игры, куда собираются игроки со всей страны, а иногда и из соседних. Нам весело вместе. Нам искренне жаль, когда здание разрушенного завода или дома исчезает с лица земли. Мы рады, когда вместо него вырастает новое — это ход времени. И мы изучаем её по-своему, трогаем руками и видим своими глазами. Не мешайте нам, пожалуйста.
